ПЕРВЫЙ СНЕГ

Ценности

---

Мрачное настроение, черная осень – ни листочка. Мокрые деревья, подняв ветки-руки к небу, о чем-то молят тяжелые серые тучи. Наверное, снега, чтобы прикрыть эту бедноту красок поздней осени белой пушистой шубкой. А снега всё нет и нет…

Я иду вдоль «новой лебединки», где нет ни лебедей, ни уток, чистый блестящий камень с фонтанчиками, аккуратно, но …

Навстречу мне спешит с детской коляской, закутанной в целлофан, молодая мамочка, заботливо прикрывая от ветра своё дитя. И вдруг из-за поворота медленно выезжает роскошный трехколесный велосипед с черной лакированной рамой, с широкими шинами, как шасси самолета, с малиновым блестящим рулём. Верхом на этом волшебном «коне» сидит малыш лет трех с заплаканным личиком и язычком облизывает слезки, которые прибежали к верхней губочке. Я, огорошенная этой красотой, останавливаюсь перед ним и восхищенно, без фальши, расставив широко руки в стороны, а затем, соединив их перед грудью, выдыхаю:

– Ах! Какая красота! Ах! Какая прелесть!

– Ах! Какой же у тебя великолепный велосипед!

Малыш останавливается и постепенно его личико освещается радостной улыбкой, застенчивой, с хитринкой. Он, медленно, аккуратно огибает мою грузную фигуру, чтобы не задеть и продолжает догонять свою маму.

Я уже почти дохожу до дома своего сына, с улыбкой на устах, как вдруг слышу за спиной:

– Tante! Lūdzu, tante! Teic man vel reiz. Ax! Ax! Ax!

– Ka tevi teic? Krieviski vai latviski?

– Tante, teicēj krieviski!

Я с готовностью на «бис» повторяю:

– Ах! Какая красота! Ах! Какой же у тебя велосипед!

– Ах! Какой мальчик! Ах, как же тебя любит мама!

Малыш резко разворачивает велосипед и повторяет: «Ах, карсота! Ах, карсота!» – и уезжает.

Я продолжаю свой путь. Думаю о том, что у детей теперь такие чудесные игрушки. Сожалею, что не сладкоежка, что в кармане не оказалось конфетки. За своими мыслями не замечаю, что идет снег, что небо на западе порозовело. Снежинки такие слабенькие тают на моей ладони – первый снег…

Вот и пришла зима!

Евгения Глуховская-Тилюгс