1914 год. Вторая бомбардировка Либавы

---

О том, как Первая Мировая война пришла в наш город, «Наша Лиепая» уже писала. 4 августа город был обстрелян с подошедших близко в берегу двух немецких крейсеров, было выпущено несколько десятков снарядов. Второй раз лиепайчане непосредственно ощутили жестокость войны ровно через три месяца – 4 ноября безоружный город обстреливался с моря непрерывно в течение четырёх с половиной часов.

Для рассказа об этой бомбардировки воспользуемся свидетельствами современников – материалами статей газеты «Либавская мысль».

«От морского генерального штаба

(По телеграфу Петроградское Агентство)

Морской генеральный штаб сообщает, что 4 ноября утром к Либаве подошёл германский отряд в составе двух крейсеров, нескольких пароходов и десяти миноносцев. Германцы опять обстреляли город и порт, произведя несколько пожаров.»

После того, как германские крейсера потопили в воротах порта парусные транспортные суда, такая картина надолго стала привычной в Лиепайском порту – пустая акватория, пустые пристани…

Во вторник, 4 ноября, ровно в 6 часов утра были видны на море светлые лучи неприятельских прожекторов. Эта весть быстро распространилась по городу, что по направлению нашему будто идёт германская эскадра в составе 10 судов. Благодаря ранней темноте и густому туману вплоть до 9 часов утра на море ничего не было видно, только около 9 с половиной часов раздался первый выстрел, озадачивший всю Либаву. За ним пошли другие выстрелы, всё чаще и чаще…

Когда рассеялся туман, поблизости к городу можно было совершенно явственно видеть два немецких крейсера, пять миноносцев и три больших транспортных судна. Миноносцы привезли почти к самым воротам порта транспорты и здесь же их потопили, загромождая этим вход в военную гавань.

Крейсер в это время посылал на незащищённый мирный город один снаряд за другим, к которым впоследствии присоединились и миноносцы, также обстреливавшие наш порт, Новую Либаву, Ремесленное училище и маяк в Старой Либаве. В течение 4 часов и 34 минут, не переставая, грохотали пушечные залпы, страшно перепугавшие в особенности детей и женщин.

После 2 часов и 25 минут дня, эскадра снялась и ушла в море в южном направлении, выпустив около 700 снарядов, причинивших следующие повреждения:

В одном IV-ом полицейском участке повреждение 55 домов, из них 26 наиболее серьёзно; 39 снарядов попало в завод Беккера и Ко, где убито двое: сторож Савнор и рабочий Вертнер. На Августинской улице убит один. Почти все дома повреждены по Рижской, Эмилиевской, Альбертовской и Терезинской улицам; на вокзале Либаво-Роменской железной дороге испорчен снарядами водопровод и весь IV этаж с квартирами служащих; вдребезги разбито здание конторы начальника I дистанции и опрокинут железный столб трамвая перед самым вокзалом.

В I-м участке повреждены 39 домов, из которых наиболее 21; убито 4 ранено 20 человек. Больше всего пострадали дома по Королинской, Медвежьей, Цветочной, Лазаревской, Кладбищенской, Посьетовской, Бассейной и Пивоваренной улицам. По Сувровской улице около дома № 50 оторвало ногу у одной женщины и серьёзно ранило мужчину, который умер по пути в больницу. На Бассейной улице, в доме Франка, разбиты окна и брандмауэр. В монопольном казённом доме сбит шрапнелью угол дома и уничтожено несколько квартир служащих; снесена также верхушка дерева.

На вокзальной площади весь изрешечен дом Битовта, перебита железная шина трамвая, разбит железнодорожный забор и железнодорожный больничный околоток. По Каролинской улице № 14 совершенно разбито осколками гранаты всё устройство квартиры г. Аренна и г. Пенке, где обвалился потолок и засыпало всю мебель известью и песком; на той же улице № 5, в доме Звицевича убита наповал женщина Мария Гертнер и ранены две портнихи Мелау. По Королинской улице в доме Дукстенека от страха пропал без вести 7-летний мальчик домовладельца, у его же соседа Гольберга одна и та же граната прошла через все сены двух домов. По Посьетовской улице в доме Аннуза № 7 граната прошла через крышу двухэтажного дома вплоть до подвала и разрушила 2 квартиры жильцов. По Цветочной улице № 4 также убита женщина Лиза Кронберг. По Медвежьей улице № 27, в квартире Меровича ранена была женщина, которой оказал первую помощь санитарный чиновник.

По Лазаревской улице почти сплошь усыпаны осколками шрапнелей дрова Блюмштейна на Зимней гавани и разбита железнодорожная будка у переезда трамвая. Далее на Лазаревской улице причинены огромнейшие убытки в Масляной фабрике, где сгорело несколько тысяч бочек, наполненных кокосовым маслом и шесть цистерн разного масла. После пожара, в полном смысле слова, по улице текли целые потоки масла.

По той же улице в керосиновом складе Нобеля были буквально изрешечены осколками гранат обе цистерны с керосином, который вылился в окружающий близлежащий канал. После ухода эскадры рабочие Нобеля из этой канавы черпали керосин и наполняли им сотни бочек. Слава Богу, что этот керосин не загорелся от снарядов, в противном случае сгорело бы много домов.

Недалеко от этого склада пушечными выстрелами был подожжён склад керосина общества «Мазут».

В Старой Либаве пострадало от выстрелов Ремесленное училище, по которому дано около 10 выстрелов. В нескольких местах разрушена наружная стена здания и разгромлены кузница и слесарная мастерская. Два снаряда попали внутрь здания, причинив много вреда внутреннему устройству. Маяк обстрелян целым залпом, но уцелел, так как построен из железа. Во время обстрела стоял на маяке караульщик, который каким-то чудом остался невредим. Смежное здание было пробито насквозь огромным снарядом, как раз в то время, когда механик г. Скуя разговаривал по телефону; снаряд же в расстоянии 2 футов от него пробил обе стены квартиры и насквозь обсыпал его кирпичинами, но, к счастью, самого не тронул.

После первых выстрелов учащиеся всех учебных заведений были распущены по домам, но вчера начали опять снова обычные занятия. Все остальные либавские учреждения во время бомбардировки продолжали свои обычные занятия, как то: окружной суд, съезд мировых судей, казначейство, почта, телеграф и телефон, без всяких замешательств и задержек удовлетворяя всем требованиям публики.

С удовольствием отмечая доблестное поведение во время бомбардировки Либавы чинов нашей почтовой конторы и телеграфа, удостоившихся позже особой благодарности, справедливости ради должно отметить, что в некоторых других учреждениях и ведомствах замечались среди отдельных чинов случаи слишком яркого проявления чувства самосохранения. Некоторых беженцев в последующие дни приходилось даже телеграммами возвращать на место службы. Явление не отрадное!

В первом часу трамвайное движение из-за порчи проводов было приостановлено. Электрическая станция работала до вечера, оправляя провода, и к 6 часам вечера было всё уже в исправности.

На Александровской улице из всех переулков собирались жители города Либавы и спешили с плачущими и рыдающими детьми на руках, с мешочками на плечах в город Гробин, несмотря на то, что над их головами ревели смертоносные бомбы и осколки гранат. В Гробине, конечно, не могли они все найти убежища и приюта: пришлось ночевать в задворках, заезжих дворах, ямах и в лесу под открытым небом.

До сих пор видно, как эти невольные беженцы возвращаются из Гробина, Прекульна и Гавезена пешком, на крестьянских лошадях или по железной дороге. Нельзя обойти молчанием редко гуманное отношение железнодорожного начальства, которое не брало никакой платы от этих беженцев при выезде из Либавы и при обратном приезде.

В день бомбардировки до 4 часов пополудни доставлены в городскую больницу следующие раненые: Мильберт Р. 13 лет, Капель Катерина, Бирзнек Лавиза, Тукшин Марга и Тильте Лина, которые все тяжко ранены в голову и ноги. На Суворовской улице была ранена К. Капель осколком гранаты, попавшим в дом Биндера. Р. Бирзнек также был ранен в плечо на той же улице, как Марта Тукшин недалеко от дома Фрейберга. Л. Тильт ранена была на Каролинской улице. Снаряд, пролетевший через крышу, ранил её в голову и в живот. Ильзе Тубе померла в тот же день от осколка гранаты, полученного ею на Цветочной улице. На Каролинской улице убита во дворе дома Мицевича также какая-то женщина.

В больницу д-ра Шмемана доставлены были 4 ноября следующие раненые: Козловский Генрих, Галвановская Анна, у которой по Каролинской улице № 7 тяжело ранены обе ноги, Гросс Юлия, раненая на Масляной фабрике гранатой в руку. Все вышеупомянутые лица отпущены домой после перевязки. Из железнодорожного училища 12-летний ученик Василий Байсуров также контужен одним осколком гранаты.

Таким образом Либава принесла в жертву войне 10 человек убитых, в том числе 4 солдата, 7 человек тяжело и более 20 легко раненых.

Всем пострадавшим от снарядов германского флота город отпускает бесплатную врачебную помощь и лекарства, а бедняки, лишившиеся крова, получают сверх того бесплатное помещение и полное содержание.

Во время бомбардировки всего пострадало 110 домов, расположенные преимущественно в латышских рабочих районах в Новой Либаве. Больше всего пострадали дома в IV-м полицейском участке около вокзала Либаво-Роменской железной дороги и проволочного завода «Беккера и Ко».

Городской инженер Мальм и архитектор Круминь в первые дни после бомбардировки осматривали пострадавшие от неё дома, чтобы определить убытки. В первый раз германские гранаты громили исключительно военный порт и крепость, но теперь, во второй раз обстреливали преимущественно беднейшие и латышские густо заселённые части города.

5 ноября состоялись похороны 4 убитых солдат. Жаль, что жителям не было известно о похоронах, иначе бы всё население пошло бы провожать к месту упокоения своих храбрых защитников. Вечная память погибшим, беспощадная месть врагам!

Немцы напали на мирный, безоружный город, который обстреливали гранатами в течение пяти часов, хотя со стороны Либавы не прозвучал ни единый ответный выстрел. Не говоря уже о диких турках, от которых нельзя ничего требовать, но всё-таки и они считали своим долгом предварительно уведомить мирных жителей обстреливаемых городов о предстоящей бомбардировке, но германцы, считающие себя культуртрегерами в нашем крае, внезапно открыли свои пушечные залпы почти повсеместно по нашему городу. Немецкие варвары своими бомбами потрясли наши тихие воды, подняли целые столбы пыли из разрушенных домов и вселили в мирных жителях страх и ужас.

 В начале все были убеждены, что тевтоны будут стрелять по военному порту или по крепости, но, к сожалению, они этим далеко не ограничивались. Район расстрела обнимает почти всю новую Либаву с латышским населением, начиная с Александровской улицы и кончая Военным портом. Когда набат пожарной каланчи стал извещать о пожаре, то пожарные отправились тушить его на масляную фабрику, но видя это, германская эскадра принялась ещё более интенсивно обстреливать шрапнелью эту фабрику, чтобы прогнать или убить тушителей. Это может означать, что рыцари озлобленно мстили нам. Подходя весьма близко к нашему городу, эта дикая орда, жаждущая крови и разрушения, посылала один снаряд за другим, отлично понимая и видя смертоносные действия своих 4-дюймовых гранат. Разрушительные действия этих осколков гранат были так велики, что железные цистерны керосина Нобеля и такие же железные столбы трамвая превращены были в решето или в щепки.

Сила канонады была настолько велика, что грохот пушек и разрывы гранат на воздухе были слышны за 70 – 80 вёрст, и поэтому неудивительно, что после бомбардировки всплыло над водой много оглушённой рыбы.

При отходе обычного утреннего пассажирского поезда вокзал был переполнен народом. В это время начали сыпаться осколки гранат от вражеских снарядов, которые почти сплошь покрыли платформу и полотно пути. Во время бомбардировки стражники безотлучно оставались на своих местах и своим смелым и храбрым видом обадривали растерявшихся пассажиров, несмотря на то, что осколки шрапнелей с небольшими перерывами постоянно сыпались, падая то на близлежащие дома, то на мостовую вокзальной площади, где несколько ям вырыто силой падения целых гранат.

Геройскою смертью погибли на своих постах служащий на железной дороге Осип Тейшерский и кочегар Осип Кордель, которые оба были сражены немецкими гранатами. Вообще на станции Либаво-Роменской железной дороги царил порядок и необходимая дисциплина, благодаря самоотверженному действию стражников.

В этот день, кроме обычных поездов, отправлены были ещё два дополнительных пассажирских поезда, переполненных беженцами. С похвалой должны мы все отозваться о всех служащих железной дороги, которые не теряя присутствия духа и мужества, все были на своих местах, не взирая на то, что их убежища и оставшиеся семьи громили немецкие пушки. Каковое было удивление и ужас, когда эти несчастные служащие, вернувшись домой, увидели одни развалины своих прежних квартир.

К великому счастию нашему, снаряды, предназначенные для разрушения источника света города Либавы – электрической станции, цели не достигли, но попали во дверь казённого винного склада, где разрушили около 6 квартир бедных семейств, едва успевших заблаговременно убежать из этого района.

Во время самого опасного обстрела преданные своему долгу некоторые служащие ухитрились забрать целый ряд нагруженных вагонов, стоявших на набережной, и под градом раскалённых осколков гранат отвезли через железнодорожный мост в совершенно безопасное место.

Впоследствии выяснилось, что многие гранаты попадали в Либавское озеро, где найдены были бомбами разбитые лодки. Одна даже 7-дюймовая граната найдена застрявшей между перекрестившимися рельсами между Либаво-Роменской и Либаво-Газенпотской железных дорог. Не пощадили кровожадные гунны даже наших мест упокоения Баренбушского кладбища, городской больницы и коммерческой гавани, где также видна их попытка потопить коммерческие суда нейтральных держав.

В Новой Либаве по Парковой улице № 15 найдена 4-дюймовая неразорванная граната, с надписью «M.S.», а по Августинской улице № 17 6-дюймовая также неразорвавшаяся граната, с надписью «Krupp».

Целью для обстреливания железной дороги служил для немцев большой чёрный массивный Государственный герб, построенный на крыше вокзала. Несмотря на все попытки, немцы своей цели не достигли и герб, как украшение, красуется до сих пор на своём прежнем месте, словно назло надменному врагу.

Не мало пострадали от бомбардировки и либавские рыбаки: на Красной улице попал снаряд во дворе рыбака Энкузена, где вдребезги разбиты все рыболовные снасти и принадлежности: недалеко от маяка осколками гранат на Рыболовной гавани испорчены лодки рыбаков Тиде, Яундома, Либека, Станислава и Натисона. Там же на берегу пострадало от снарядов около десяти рыбачьих будок также со всеми снастями. Около обстреливаемого Ремесленного училища на Баренбушской рыбачьей пристани испорчены осколками снарядов лодки рыбаков Вайта, Тида и Шмерля. Общий убыток у всех рыбаков простирается до 3000 рублей.

Во время бомбардировки на Перкуненских дюнах собралась масса любознательных мальчишек-подростков, которые затеяли игру во время самой пальбы: мальчишки после каждого выстрела из немецких пушек, словно под чьей-то командой моментально ложились на землю животом и поднимали ноги, которыми болтали в воздухе, желая показать немецкой боевой эскадре, что, мол, они подстреляны, но ещё настолько живы, что могут шевелить ножками… Видимо, современным гуннам эта шутка мальчишек не нравилась, что дескать их так дразнят, начали палить разрывными гранатами по дюнам, где играла весёлая и беззаботная детвора, но, к счастью, варвары промахнули мимо: один снаряд перелетел мимо невинных детских голов, а другой, не долетев до них, упал в море. После этого мальчишки помчались во все лопатки в город, видя, что так шутить дальше нельзя… Видя эту игру детей на дюнах, один из либавских педагогов г. Ч., заметил: как же можно с такими сорванцами удерживать дисциплину в классе, коли они и пушечных пуль не бояться: станут такие ещё слушать учителей…

Было много счастливых и совершенно случайных фактов и эпизодов. Недалеко от вокзала в одной квартире на биллиардном столе сидела маленькая девочка. На кровати в той же комнате лежал её брат. Как только брат поднялся с кровати и подошёл к дверям, вдруг в дом ворвалась граната, оторвавшая ноги у биллиардного стола, засыпало осколками пустую кровать, но, к счастью, никого в комнате не ранила.

Во время бомбардировки произошли особые курьёзные случаи. Так, например, у женщины Юлианы Абромович, проживающей в Новой Либаве по Бассейной улице, осколок гранаты поранил лицо и руку, а также разорвал в её кармане кошелёк с четырьмястами рублями на мелкие куски, между тем сама она только этим и отделалась благодаря крепкому покрову кошелька и кредитным билетам. Другая женщина, г-жа Соколова пришла на другой день в IV-й участок и жаловалась, что её муж с двумя малолетними детьми пропал без вести со вчерашнего дня, напугавшись бомбардировки.

В течение последующих дней несколько раз пустые слухи порождали в городе безосновательный переполох. Люди, опасаясь якобы приближающейся бомбардировки, бросали всё и пускались в бега.

Так, 7 ноября, с 3 часов утра в Старой Либаве между обитателей возникла безосновательная паника, так как будто бы была получена телеграмма из Вайнодена, что там германцы ломают нашу железную дорогу. В виду этих неосновательных слухов жители города Либавы, испуганные недавней бомбардировкой, снова со своими узелками на плечах и малолетними детьми на руках целое утро околачивались на станциях железных дорог или отправлялись пешком в города Гробин или в Гавезен. Стоило больших усилий полиции, которая старалась успокоить всеми мерами встревоженных жителей, чтобы рассеять их переполох, вернуть их обратно в Либаву.

14 ноября рано утром в Новой Либаве распространились слухи, будто бы ночью на море были видны немецкие военные судна. Некоторые даже рассказывали, что сами видели прожекторы, аэропланы и тому подобное. Слухи быстро распространились по всему городу и жители Новой Либавы поспешили оставить город, опасаясь возможной бомбардировки. Многие даже не поспели одеться. Только с наступлением дня оказалась неосновательность подобных слухов, и встревоженные жители возвратились обратно в город.

10 ноября на заседании всех директоров и инспекторов средних учебных заведений под председательством прибывшего в Либаву попечителя Рижского учебного округа действительного статского советника Щербакова было постановлено не прекращать занятия до особого на то распоряжения. Между тем стало известно, что в Полангене учебные заведения работу прекратили.

После бомбардировки Либавы около 35% из всего числа учащихся в городе, особенно в начальных училищах, перестали посещать школу, так как многие учащиеся выехали в другие города. Кроме всего этого, многим из учащихся в начальных школах приходится в полном смысле слова голодать, не говоря уже о том, что почти невозможно взыскать с них установленную плату за учение, никак нельзя заставить приобрести письменный материал и учебники, так как родители их лишены заработков, стало быть в этом году и успешность их занятий будет сомнительна.

Всего от бомбардировки пострадало движимое имущество 97 семейств на сумму 22 242 рубля 90 коп. Пострадали главным образом мелкие домовладельцы обстреливаемого района между вокзалом и Бекеровским заводом. Общий убыток от бомбардировки Либавы, включая убытки промышленных обществ, достигает 230 000 рублей. К этой сумме надо прибавить убытки, нанесённые станционным зданиям Либаво-Роменской железной дороги.

Проволочному заводу акционерного общества «Бекеръ и Ко» бомбардировка причинила убытков на сумму 10 000 рублей. Наиболее пострадал отдел мартеновских печей. Для определения серьёзности происшедших от бомбардировки Либавы убытков в Либаву из Петербурга прибыл председатель акционерного общества «Бекеръ и Ко» господин Дорн. В середине декабря завод снова заработал в полном объёме.

По военном порту Германские суда дали около 60 выстрелов, причём разорвавшимися снарядами в окрестностях доков и казарм причинены незначительные повреждения.

Через несколько дней в городе появилось специально уполномоченное военным ведомством лицо, чтобы произвести в Либаве кинематографические съёмки всех повреждений, причинённых бомбардировкой.

Что касается затопленных на входе в гавань пароходов, то выяснилось, что это были суда немецкие, а не английские, как предполагалось. На них нашли географические карты, компас, спасательные лодки и порядочное количество вина. В последствии ещё не один месяц морские волны выбрасывали на берег у южного мола брёвна с парусного судна «Prima», который был потоплен в воротах порта вместе с грузом древесины.

15 ноября корреспондент «Биржевых ведомостей» сообщил из Парижа, что германский миноносец «Герта», принимавший участие в бомбардировке Либавы, наткнулся на мину и получил настолько сильные повреждения, что затонул.

Подготовил Ярополк Доренский

Источники:

• «Либавская мысль», Четверг, 6 ноября 1915 года, стр. 2-3
• «Либавская мысль», Пятница, 7 ноября 1915 года, стр. 2-3
• «Либавская мысль», Суббота, 8 ноября 1914 года, стр. 2
• «Либавская мысль», Воскресенье, 9 ноября 1914 года, стр. 2
• «Либавская мысль», Четверг, 13 ноября 1914 года, стр. 2
• «Либавская мысль», Пятница, 14 ноября 1914 года, стр. 3
• «Либавская мысль», Суббота, 15 ноября 1914 года, стр. 2
• «Либавская мысль», Воскресенье, 16 ноября 1914 года, стр. 3
• «Либавская мысль», Вторник, 18 ноября 1914 года стр. 3
• «Либавская мысль», Четверг, 27 ноября 1914 года стр. 3
• «Либавская мысль», Воскресенье, 23 ноября 1914 года стр. 3
• «Либавская мысль», Пятница 28 ноября 1914 года стр. 2
• «Либавская мысль», Четверг, 1 января 1915 года стр. 3